Советский архитектор-проектировщик Борис Виленский – участник и лауреат многих архитектурных конкурсов, автор проектов общественных зданий и станций Московского метрополитена. При его непосредственном участии построены фабрика-кухня на Ткацкой улице, клуб в Тушино, станции московского метро «Красносельская», «Аэропорт» и «Партизанская». Борис Виленский участвовал в проектировании выставочных павильонов на ВДНХ и в Сокольниках, а также проектировал павильоны для советских выставок в Буэнос-Айресе, Бомбее, Дели, Дублине и Кабуле.

Борис Соломонович Виленский родился 17 августа 1903 года в Костроме. В 1927 году в Москве окончил архитектурный факультет ВХУТЕМАСа. Первой крупной работой Бориса Виленского стал выполненный им в 1928 году проект фабрики-кухни Бауманского района на Ткацкой улице в Москве.

В первой половине 1920-х годов в подходе к организации сети коммунально-бытового обслуживания и к формам обобществления бытовых процессов наметились две тенденции. Часть архитекторов считала необходимым вынести за пределы квартиры и максимально централизовать трудоёмкие бытовые процессы, а также отделить их от потребителя с последующим предоставлением услуг. Были сторонники не только централизации трудоемких бытовых процессов, но и коллективизации самого процесса потребления. В эти годы в основных пролетарских центрах страны создается сеть общественных столовых для рабочих, которая, как правило, состояла из небольших столовых с низким уровнем механизации приготовления пищи и малой производительностью труда.

В 1925 году в Иваново-Вознесенске в приспособленном здании была открыта первая в стране фабрика-кухня, которая стала прообразом нового типа здания. Она обслуживала восемь столовых при фабриках и заводах города. Как и другие новые типы зданий, фабрика-кухня появилась сначала как новое учреждение и лишь затем была выработана архитектурная программа, в соответствии с которой проектировались и строились специальные здания для фабрик-кухонь. Успех фабрики-кухни в Иваново-Вознесенске вызвал во второй половине 1920-х годов массовое движение за создание фабрик-кухонь во многих городах страны. В Москве в конце 20-х – начале 30-х годов прошлого века было построено более десяти фабрик-кухонь, различных по пропускной способности и объемно-пространственной композиции. Архитектор Борис Виленский на Ткацкой улице выполнил свою фабрику-кухню в виде круглого двухэтажного здания.

Фабрики-кухни сыграли большую роль в становлении сети общественного питания в стране. В годы первой пятилетки, с которыми связано массовое строительство этого нового типа зданий, они способствовали улучшению коммунально-бытового обслуживания трудящихся и активному вовлечению в производство женщин. Вместе с тем опыт функционирования фабрик-кухонь выявил и целый ряд противоречий в формах развития общественного питания в рассматриваемый период. В фабриках-кухнях часто видели не только коммунально-бытовые предприятия, позволявшие централизовать и механизировать обработку продуктов и приготовление пищи для снабжения заводских столовых, но и общественное здание, влияющее на организацию жизни в жилых кварталах города. Предполагалось, что дешевая продукция фабрики-кухни приведет к постепенному отмиранию кухонного хозяйства в квартирах. Фабрики-кухни рассматривались как своеобразный центр коллективной жизни, куда жители определенного жилого района приходят семьями (предусматривалось, например, устройство детских комнат), где они не только обедают, но и совместно отдыхают (комнаты отдыха, библиотеки-читальни). При этом в огромности обеденных залов (рассчитанных на сотни и даже тысячи мест) видели пространственное выражение духа коллективности, а совместные обеды больших масс трудящихся рассматривались как одна из форм социального контакта.

Опыт функционирования фабрик-кухонь показал, что возлагавшиеся на них надежды в области коренного переустройства домашнего хозяйства и распространения коллективного питания не оправдались. Их основной задачей стало снабжение обедами заводских столовых, а также столовых, расположенных в общественных центрах или вблизи сосредоточения учреждений. Такие фабрики-кухни не только работали на полную проектную мощность, но и значительно превосходили её. Те же фабрики-кухни, которые ориентировались на обслуживание населения жилых кварталов (в расчете на семейные обеды), мало посещались и были вскоре закрыты.

В начале 1930 года по плану первой пятилетки было начато строительство каменного государственного цирка в Саратове. Приняв за основу эскизный проект, составленный архитектором Борисом Виленским, группа местных специалистов-архитекторов разработала и осуществила менее чем за два года здание с деревянным куполом на 3000 мест. В то время это был единственный в СССР пример сооружения деревянного купольного перекрытия столь значительного диаметра. Благодаря такому устройству купола удалось избавиться от столбов, перекрывающих вид на арену.

В 1933 году Борис Виленский вместе с коллегами начал работу над проектом станции московского метро «Гавриков переулок». Именно так первоначально называлась самая маленькая из станций первой очереди – «Красносельская». В отличие от других станций мелкого заложения, свод перронного зала здесь поддерживает только один ряд колонн. Однако архитектурное решение станции не стало от этого скучнее. Её авторы – бывшие члены ОСА (Объединение современных архитекторов) Борис Виленский и Владимир Ершов, а также входивший ранее в группу ОСТ (Общество станковистов) художник Яков Ромас – работали тогда во 2-ой мастерской Наркомтяжпрома. Народный комиссариат тяжёлой промышленности, осуществлявший обширную программу промышленного строительства, надолго стал прибежищем для конструктивистов, не желавших менять своё творческое кредо, принципиально близкое промышленной архитектуре.

На «Красносельской» авторы решительно отказались от «прямого угла». Колонны, к сожалению, круглыми сделать не удалось – они получились десятигранными, но стремление к «округлости» подчёркивается огромными «шайбами», выточенными из камня и установленными вместо капителей. Круглыми сделаны не только кессоны перекрытия, но и линии узоров на полу, которые, к сожалению, не сохранились. Над лестницей был подвешен специальный подковообразный потолок, за которым прятались лампы, отбрасывающие мягкий рассеянный свет. Вместо обычной облицовочной плитки была применена особая, майоликовая: в сочетании с желтоватым биюк-янкойским мрамором колонн она дала, как выразился сам Борис Виленский, «бодрый золотисто-жёлтый тон».

Впрочем, самая маленькая станция первой очереди, пользовалась столь же пристальным вниманием вождей, как и любая другая. Вот как это описывал сам Борис Виленский в феврале 1935 года в статье в «Архитектурной газете»: «Вызвав нас в 12 часов ночи, товарищ Каганович два часа обсуждал эскизы проекта, оценивая и критикуя каждую деталь наших решений». Лазарь Каганович лично отверг первоначальный вариант наземного вестибюля – композицию в форме огромной буквы «М», окантованную неоновую трубкой, – и одобрил осуществлённый позднее вариант.

Следующим проектом Бориса Виленского и Владимира Ершова для московского метро стала станция «Аэропорт». Подземный зал здесь однопролётный, без внутренних опор, и этим напоминает «Библиотеку имени Ленина». Однако в отличие от неё станция «Аэропорт» была сооружена открытым способом – в вырытом прямо от поверхности земли котловане. Поэтому то, что может показаться арочным сводом, на самом деле является верхней частью жесткой железобетонной рамы, внутри которой и устроена станция. Как всегда, открытый метод значительно упростил и удешевил строительство. В отличие от многих коллег-конструктивистов, авторы этой станции так и не смогли смириться с необходимостью покорно повторять старые классические формы. Они стремились найти какой-то компромисс между современностью, преклонявшейся перед техническими достижениями, и требованием «использовать наследие прошлого». В данном случае благодаря самому названию – «Аэропорт» – и близости настоящего аэропорта им удалось найти достойное решение.

В сущности, это редкий пример воплощения особого стиля 1930-х годов, обычно остававшегося лишь на бумаге. В нём причудливо сплавились черты классической архитектуры и находки модернистских штудий, декоративизм привнесенной с Запада «новой традиции» и растительные мотивы русского ар-нуво, ещё остававшегося в «генетической памяти» архитекторов старшего поколения. Он сочетал в себе подлинную монументальность и долю манерности, почти каприза, сохраняя то отношение к классической детали, которое сегодня назвали бы «пост-модернистским» (чего стоят, например, решетки-светильники в виде пальмового листа на колоннах в вестибюле, разместившиеся между капителями и перекрытиями). Станция получилась легкой, элегантной и очень точно отражающей дух предвоенной эпохи, её оптимизм – отнюдь не только казенный. От мраморных «вееров», оформивших нижнюю часть стен, поднимается сетка нервюр, символизирующих парашютные стропы.

Для своей третьей станции – «Измайловской» (сейчас – «Партизанская»), открытой в годы Великой Отечественной войны, Борис Виленский из всех вариантов выбрал самый простой, но отнюдь не самый проигрышный. Поскольку станция расположена почти у поверхности земли, автор, во-первых, редко расположил стройные тонкие опоры, так что они практически не делят на части огромный зал с двумя широкими платформами и тремя путями, и, во-вторых, объединил с подземным сооружением пространство наземного вестибюля. Поэтому в дневное время солнце достигает платформ, образуя красивый световой столб между маршами широких лестниц.

После окончания войны Борис Виленский занимался проектами павильонов СССР на выставках в Бомбее, Буэнос-Айресе, Дели, Дублине и Кабуле. В 1954 году Борис Виленский совместно с архитектором Рудольфом Кликсом спроектировали на ВСХВ павильон №61 «Центросоюз». Здание сменило несколько названий: сначала павильон назывался «Атомная энергия в мирных целях», потом «Механизация сельского хозяйства СССР», а затем «Лёгкая промышленность». Сейчас в здании располагаются административные помещения ВДНХ.

В 1963 году Совет министров СССР принял постановление «О перестройке работы ВДНХ СССР», предполагавшее перевод выставки на круглогодичную работу и строительство ряда новых крупных павильонов, в том числе трёх – в центральном ядре выставки, на площади Механизации (позднее – площадь Промышленности). Отставка Хрущёва в октябре 1964 года и последовавшие административные пертурбации снова затормозили процесс, так что первый новый павильон был построен только в 1966 году для проведения Международной выставки сельскохозяйственных машин и оборудования – впоследствии он стал павильоном №20 «Химическая промышленность». План здания представляет собой квадрат со сторонами 90 метров и высотой 15 метров. Чёткость формы стеклянного параллелепипеда нарушают только ведущие к входам бетонные лестницы.

Прототип здесь вполне узнаваем: это сооружения кампуса Иллинойского технологического института, включая знаменитый Краун-Холл, построенный по проекту Миса ман дер Роэ в 1956 году – бывший профессор Баухауса, успешно продолживший карьеру в США, стал в СССР 1960-х годов, наряду с Ле Корбюзье, одним из наиболее часто цитировавшихся архитекторов. Этот павильон стал последней крупной работой архитектора Бориса Виленского, который умер 13 мая 1970 года.

Все изображения взяты из открытых источников.