Знаете ли вы, как работало метро Москвы в годы Великой Отечественной войны? Где и как москвичи пережидали ночные авианалёты? Как метро чуть не затопили в начале войны? В честь Дня Победы предлагаем вам вспомнить героические страницы истории Московского метрополитена.

16 октября 1941 года. Это единственный день в истории, когда Московский метрополитен не открылся. Немцы уже подошли вплотную к Москве, и накануне в газетах появились сообщения о непосредственной угрозе столице. А днём ранее, 15 октября, Государственный Комитет Обороны издал распоряжение об эвакуации из Москвы руководителей наркоматов и о подрыве всех основных предприятий города. Метро предполагалось затопить.

Подготовка к затоплению началась в ночь на 16 октября. Часть объектов успели заминировать, на электроподстанциях демонтировали трансформаторы, на станции «Динамо» – эскалаторы. Рубили электрокабели. Многие вагоны уже успели эвакуировать ранее: 179 вагонов были отправлены в Барнаул, а затем в Андижан (Узбекистан), ещё часть готовилась к эвакуации из электродепо «Сокол». Только представьте себе: всё решали считаные часы. Еще немного – и мы могли бы надолго лишиться самого красивого метрополитена в мире, с его подземными дворцами, удостоенными Гран-при на международных выставках, с его мозаиками и статуями, мрамором и лепниной. Более того: москвичи оказались бы лишены главного вида городского транспорта, а также самого крупного и удобного бомбоубежища.

К счастью, этого не произошло. Днём 16 октября приказ был отменён. В 14:12 того же дня вновь подали напряжение на Кировско-Фрунзенскую линию. В 18:05 пришёл приказ возобновить движение, и в 18:45 пошёл первый поезд. На восстановление движения на Горьковском радиусе потребовалось чуть больше времени: было необходимо расконсервировать, разгрузить и подготовить вагоны к эксплуатации, восстановить эскалаторное и кабельное хозяйство. После завершения минимально необходимого объёма работ движение на этой линии возобновилось 17 октября.

Итак, метрополитен выжил. В тяжёлые военные годы он работал и как транспортное предприятие, и как бомбоубежище, и как командный пункт РККА, НКПС и т. д. Кроме того, метрополитеновцы помогали фронту выпуском военной продукции. И наконец, даже во время войны московское метро продолжали строить.

В 1938 году на экраны кинотеатров Советского Союза вышел фильм «Если завтра война». В нём звучала песня на слова Василия Лебедева-Кумача:
Мы войны не хотим,
но себя защитим,
Оборону крепим
мы недаром,
И на вражьей земле
мы врага разгромим
Малой кровью,
могучим ударом!

Именно эта доктрина – «война малой кровью на чужой территории» – стала основополагающей в те годы. Но доктрина доктриной, а к войне, причем на своей территории, тем не менее готовились. В частности, в центре Москвы планировалось построить несколько подземных командных пунктов. В апреле 1941 года вышло постановление Совнаркома, в котором предлагалось считать первоочередной задачей приспособление метро под массовое убежище для населения. Под это выделялись значительные средства.

В то же время началось дооборудование станций защитными устройствами, в частности деревянными герметическими дверями и системами газозащиты. Тогда боялись отравляющих бомб, а с появлением атомных бомб устройство гермозатворов на станциях, в тоннелях и вентиляционных шахтах стало обязательным при строительстве метро. Также устраивались дополнительные водопроводы и санузлы. Правда, все работы до войны завершить так и не успели.

В метрополитене проводились и учения противовоздушной обороны. На территориях электродепо «Северное» и «Сокол» для этой цели были созданы специальные подразделения. Непосредственно перед началом войны проводилось несколько учений: 22 мая 1941 года прошли проверочные учения отряда ПВО в электродепо «Северное», 27 мая – на станциях Покровского радиуса, 10 июня – на станциях Кировского радиуса, 17 июня – на станциях Горьковского радиуса. До войны оставались считаные дни…

Сейчас уже трудно себе представить, как вообще совершается переход от мирной жизни к военному укладу. Как люди перестраиваются психологически, как привыкают к совсем другим условиям существования, к темноте, к голоду, к постоянному напряжению… Буквально за несколько дней всё изменилось. Москва начала жить по-другому, работать по-другому. И метрополитен не был исключением. С началом войны он перестал быть просто транспортным предприятием – он стал и самым надежным убежищем для жителей, и командным пунктом обороны страны.

Первая воздушная тревога была объявлена в Москве в ночь с 30 июня на 1 июля. Она была учебной: никто не сомневался, что будут и настоящие, и требовалось четко отработать взаимодействия подразделений противовоздушной обороны города. Метрополитен, как самый крупный объект противовоздушной обороны, принимал активное участие в тренировках – отрабатывалось, как и когда подавать и снимать напряжение с контактного рельса, расставлять составы, стелить настилы, обеспечивать вентиляцию и питьевую воду и, конечно, принимать и размещать людей.

Первый сигнал настоящей воздушной тревоги прозвучал в Москве ровно через месяц после начала войны – 22 июля 1941 года. С тех пор массированные воздушные налёты стали регулярными. Общая продолжительность всех воздушных тревог в отдельные сутки достигала 10–11 часов. Закончились налеты только летом 1942 года, а последняя бомба упала на Москву в июне 1943 года.

Первый налёт продолжался с 22:25 21 июля до 03:25 22 июля. Надо сказать, что Москва в общем-то была подготовлена. Помимо защищавших столицу войск ПВО, с последствиями бомбардировок боролась местная противовоздушная оборона – МПВО, состоящая из милиции и гражданского населения, а с началом войны усиленная воинскими частями. Подразделения МПВО, в составе которых были в том числе женщины и школьники, тушили «зажигалки» и пожары, помогали раненым, ликвидировали аварии. Большую роль играли также затемнение и маскировка. Тем не менее последствия первого авианалёта были довольно значительными.

Налёт, произведенный немецкой авиацией в следующую ночь, также существенно отразился на жизни города. Именно тогда, 23 июля, бомба попала в тоннель на перегоне «Смоленская» – «Арбатская» и пробила его. По свидетельству начальника МПВО Соловьёва, от осколков и обломков перекрытия погибло 14 человек. Но это был единственный случай, когда метро как бомбоубежище не вполне себя оправдало. В целом же метрополитен к первым авианалетам был готов. Были изготовлены 73 тыс. кв. метров деревянных щитов для установки настилов в тоннелях, чтобы людям было удобнее укрываться от налетов. Конечно, многое пришлось устраивать по ходу. Была даже введена специальная должность – «комендант тоннеля по обслуживанию населения при воздушных тревогах».

Постановление о правилах использования Московского метрополитена как бомбоубежища вышло только 21 сентября 1941 года, а до этого порядок устанавливался внутренними приказами и распоряжениями по метрополитену. В частности, были приняты все возможные меры для поддержания станций и тоннелей в чистоте. С самого начала войны сотни работников метро были переведены на казарменное положение. Отдельным приказом было установлено, что все работники метрополитена, не занятые исполнением служебных обязанностей, после сигнала воздушной тревоги обязаны немедленно явиться в распоряжение дежурного персонала станций и метрополитена для поддержания порядка и дисциплины среди населения. Несмотря на то, что большинство воздушных тревог объявлялось ночью, дневные налёты тоже были. В этом случае при объявлении воздушной тревоги поезда расставлялись на станциях, с контактного рельса снималось напряжение, станции и тоннели быстро дооборудовались – откидывались от стен настилы, ставились фонтанчики с питьевой водой – и метро принимало укрывающихся. На переход от одного режима к другому уходило всего 15–20 минут.

Вскоре после начала бомбёжек в метрополитене было изменено время окончания работы. С 5 августа 1941 года метро заканчивало свою работу в 20:00, а в ноябре, во время самых интенсивных налетов, в семь, а затем и в пять часов вечера. С этого времени оно принимало желающих провести безопасную ночь под землей, вне зависимости от объявления воздушной тревоги. Женщины с маленькими детьми могли пройти и раньше, не дожидаясь окончания движения: для них в служебных помещениях станций были устроены специальные комнаты ожидания. Там же были оборудованы медпункты. Именно в них рождались дети. По официальным данным, во время воздушных налетов в московском метро родилось более 250 детей.

Люди размещались на топчанах на станциях и на настиле в тоннелях. Причём использовались не только действующие, но и недостроенные станции и тоннели. Женщины и дети занимали места в вагонах составов – они были самые удобные. Составы для этой цели специально устанавливались у платформ. На станциях в основном располагались тоже женщины с детьми, инвалиды и пожилые люди. Большинство же москвичей размещались в тоннелях между станциями. Люди быстро приспособились и приносили свое бельё, матрасы, подушки и одеяла. В укрытии был организован досуг, работали молочно-раздаточные пункты и магазины, организовывались лекции и даже киносеансы. Открылась одна стационарная библиотека на станции «Курская» и даже несколько передвижных. Даже парикмахерские – и те работали под землёй!

Большое внимание, разумеется, уделялось вентиляции. Во время воздушных налётов снаружи, у вентиляционных киосков, выставлялись милицейские посты – в их обязанности входило предотвращение и тушение пожаров, возникающих у вентиляционных шахт из-за сброшенных зажигательных бомб. Много милиции было и внутри метро, где выставлялись стационарные посты. Милиционер не мог покинуть свой пост ни при каких условиях, даже в случае поимки преступника – он должен был передать его в руки милицейского резерва, также находящегося на станции.

Наибольшее число граждан, укрывавшихся от налетов в метрополитене, использовали следующие станции: «Маяковская», «Курская», «Белорусская», «Площадь Революции», «Красные Ворота», «Дзержинская» и «Комсомольская». В отчетных документах это объясняется тем, что именно рядом с ними располагались крупные жилые массивы. При необходимости москвичи перенаправлялись по тоннелям или переходам на соседние станции. По официальным данным, на этих станциях единовременно размещалось до нескольких десятков тысяч человек.

Теперь представьте, какая нагрузка приходилась на каждого работника метрополитена. После того как люди покидали станции и тоннели, необходимо было проверить и убрать тоннели, вымыть и проветрить все помещения. А путейцы? Ночью на путях находились тысячи людей. Это в мирное время существует так называемое «ночное окно». А тогда его не было. За минимальный срок нужно было убрать настилы и внимательно осмотреть каждый метр пути, чтобы обеспечить безопасность движения поездов.

6 ноября 1941 года в московском метро на станции «Маяковская» состоялся митинг. Формально это было заседание исполкома Моссовета, посвященное 24-й годовщине Октябрьской Революции. Фактически же оно стало событием, которое, несомненно, вошло в историю Великой Отечественной войны – хотя бы потому, что радиотрансляцию из осажденного города слушала вся страна, весь мир.

Проводить торжественное заседание и парад в годовщину революции было уже традицией. При бомбежке наземные сооружения не подходили. И тогда заседание решили провести в метро. Выбрали «Маяковскую»: во-первых, она была самая просторная и глубокая, а во-вторых, самая красивая. Колоссальная работа была проведена по оборудованию станции. Этим занималось не только управление охраны НКВД, но и работники метрополитена. «Маяковская» превратилась в прекрасный зал: на ней построили сцену, увешали её бархатом, установили бюст Ленина. В самом зале были расставлены стулья, пол устлан коврами. Внизу над эскалатором висело красное полотнище с надписью «Да здравствует XXIV годовщина Октябрьской революции!». У эскалатора подземного зала появилась трибуна и стол для президиума собрания. Трибуну доставили из Большого театра, кресла позаимствовали из других московских театров. Освещение усилили. Развесили громкоговорители. Станция фактически превратилась в театральный зал.

Сталин обратился к присутствующим с речью, которая транслировалась по радио на всю страну, а позже распространялась в виде листовок в оккупированных районах. В заключение речи верховный главнокомандующий заверил, что разгром германской армии близок. Это торжественное собрание, произошедшее 6 ноября 1941 года на станции «Маяковская» в осаждённой Москве, многие восприняли как переломный момент. Люди поверили: Москва выстоит. Уже 5 декабря началось контрнаступление Красной армии под Москвой, и к концу года враг был отброшен на значительное расстояние. После этого жизнь в столице стала потихоньку возвращаться на круги своя.

В двух режимах – транспортного предприятия и убежища – метро продолжало функционировать вплоть до 1944 года. Но начиная с декабря 1941-го, с каждым днём оно всё менее было задействовано как убежище и всё более – как транспорт. Особенно это стало заметно с мая 1942 года, когда в Москву стали возвращаться эвакуированные вагоны и оборудование.

С началом войны жизнь метрополитена, как и всей страны, резко изменилась. Работать как раньше стало невозможно. Во-первых, резко изменился режим работы, поскольку каждый вечер метро принимало людей, укрывающихся от ночных бомбардировок. А во-вторых, многие работники метро ушли на фронт. Одни были призваны в действующую армию, другие, имея на руках отсрочку от армии, отказывались от неё и уходили в народное ополчение.

Большинство метрополитеновцев-ополченцев воевали в 18-й дивизии Народного ополчения, получившей боевое крещение на дальних подступах к Москве, севернее Вязьмы. Затем ополченцы прикрывали отступление регулярных частей Красной армии в районе Гжатска, первыми перешли в наступление в районе деревни Скирманово. 18-я дивизия народного ополчения первой среди дивизий ополчения получила звание гвардейской и стала именоваться «11-я Гвардейская стрелковая дивизия». Дивизия прошла всю войну и свой боевой путь завершила в 1945 году под Кенигсбергом.

Летом и осенью 1941 года из метро ушли более 30% работников. В битве под Москвой участвовало около 100 метрополитеновцев. Общее же число ушедших на войну работников метро за все время составило около 3 тысяч. Не меньшее число работников было задействовано на «трудовом фронте». Часть была мобилизована, многие шли добровольно. «Трудовой фронт» – это строительство оборонительных рубежей на подступах к Москве: противотанковых рвов, ДОТов и ДЗОТов, установка противотанковых надолбов и «ежей», устройство лесных завалов. К концу года, когда фронт от Москвы отодвинулся, метрополитеновцев бросили на восстановление разрушенных железных дорог.

Уже со второго дня войны вагоноремонтные и механические мастерские переходили на выпуск военной продукции. Корпуса мин, гранат и снарядов для фронта производились в вагоноремонтных мастерских депо «Сокол». Они работали круглосуточно и без выходных дней, большинство работников находилось на казарменном положении. В январе 1942 года немцев отбросили на значительное расстояние от Москвы. И хотя исход войны был ещё не ясен, в феврале начальник метрополитена Иван Сергеевич Новиков направил телефонограмму в Андижан с приказом о возвращении в Москву вагонов, оборудования и людей. Московское метро постепенно возвращалось к нормальному режиму работы…

Правительство по достоинству оценило заслуги работников метро. Многие получили медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», а 18 сентября 1946 года коллективу Московского метрополитена вручили на вечное хранение Красное Знамя Государственного Комитета Обороны.

Все изображения взяты из открытых источников.