Многим Юрий Черепанов известен как художник-карикатурист. Кто-то наверняка вспомнит его рисунки в журналах «Крокодил», «Весёлые картинки», «Огонёк» и «Здоровье». Может быть у кого-то даже завалялись на полке его книжки «Карикатуры», «Будем знакомы» или «Москвичи улыбаются». Но мало кто знает, что в послевоенные годы Юрий Черепанов сразу после окончания архитектурного института работал в Московском метрострое и принимал участие в проектировании станций метро «Спортивная» и «ВДНХ», а также наземных вестибюлей станций «Белорусская»-кольцевая и «Университет».

Юрий Андреевич Черепанов родился 23 декабря 1922 года в посёлке Буча под Киевом, детство провёл в Ростове. Сам о себе он потом рассказывал: «Сколько себя помню, я всегда мечтал стать художником. Любил рисовать закаты и восходы. Чтобы лучше это делать, поступил в изостудию Дворца пионеров. Едва окончил школу, началась война».

В годы Великой Отечественной Юрий Черепанов был радистом в артиллерийской разведке 70-го Гвардейского миномётного полка. Награждён орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», двумя медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне» и другими.

На фронте Юрий Черепанов начал рисовать: по службе — разведсхемы и ориентиры для огня, а для себя в блокнотик — портреты однополчан и пейзажи войны. Как вспоминает сам художник, во время войны в солдатское довольствие входили, кроме всего прочего, табак и курительная бумага. В своём взводе он один был некурящим, и во время перекуров рисовал на этой бумаге сюжеты из солдатской жизни и портреты однополчан. Часто они отправляли эти рисунки домой вместо фотографий. Вскоре он стал известен как художник, не только у себя во взводе, но и во всём полку. После окончания войны Юрия Черепанова как бывшего студента довольно быстро демобилизовали. После возвращения молодой художник вспомнил свои фронтовые зарисовки и решил предложить их одному издательству. Как рассказывает Юрий Черепанов: «Меня там приняли довольно холодно. Сказали, что после Победы над фашизмом нам нужны героические рисунки, а у ваc солдаты портянки мотают да варят кашу… И только спустя шестьдесят лет я смог опубликовать эти зарисовки на курительной бумаге».

После окончания Великой Отечественной войны Юрий Черепанов приехал в Москву и поступил в Московский архитектурный институт. Параллельно с учёбой работал на Автозаводе имени Сталина (позже – ЗИЛ) сначала фрезеровщиком, а затем художником в заводской многотиражке «Сталинец». Благодаря случайному знакомству в альпинистском лагере с Петром Вайнштейном из газеты «Метростроевец», Юрий Черепанов неожиданно для себя оказался в команде выдающихся архитекторов-метростроителей.

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ ЮРИЯ ЧЕРЕПАНОВА «РЕПОРТАЖ ИЗ «КРОКОДИЛА»

В конце недели, во второй половине дня, я заходил в редакцию «Метростроевца». В это время Пётр Вайнштейн уже заканчивал сдачу материала в газету. Я всегда удивлялся его работоспособности. С утра он обегал под землёй почти двадцать километров. Такова была протяжённость строящейся новой Кольцевой линии метро. И после этого марафона он должен был сдать в очередной номер многотиражки материал о неполадках на трассе. Где не хватает вагонеток для вывоза грунта из забоя, где задержка с поставкой тюбингов при проходке тоннеля, и о прочих безобразиях. Зная мою склонность к карикатурному жанру, он загружал меня темами для карикатур.

На этот раз надо было бичевать архитекторов Метростроя. «Представляешь, что творится! Бригада архитекторов-проектировщиков станции «Белорусская»-кольцевая на целый месяц задержала выдачу проектной документации. Идя на поводу входившего в моду телевидения, карикатура предлагала передавать чертежи на стройплощадку по телевизору: «Над вокзалами в эфире раздаются позывные: «Чертежи… Проекты… Ждём! Переходим на приём». После того как карикатура была одобрена начальством и отправлена в печать, Вайнштейн придирчиво спросил: «А как у тебя обстоят дела в архитектурном институте?» Я отвечал, что недавно сдал проект Дома колхозника. «А ты не хотел бы начать проектировать станции столичного метро? Кстати, в одной из проектных бригад не хватает архитектора. Конечно, от тебя ещё толку, как от козла молока. Но надо же начинать осваивать профессию архитектора на практике».

Так я оказался в бригаде, которую возглавляла супружеская пара архитекторов: Иван Георгиевич Таранов и Надежда Александровна Быкова. Впоследствии я заметил, что в таких архитектурных тандемах заглавная роль всегда остаётся за мужем. Уже месяц как Иван Георгиевич был в больнице. Обострение туберкулеза. Кроме них над проектом трудились ещё три соавтора: дамы, «приятные во всех отношениях», кроме работы.

Был конец рабочего дня. Надежда Александровна разложила на столе план наземного вестибюля. Он представлял собой шестигранник, в двух гранях которого размещались входы и выходы из метро, одну грань занимал эскалатор, в оставшихся двух – располагались кабины телефонов-автоматов. Моя задача состояла в том, чтобы объединить эти разрозненные части в единое целое.

Я сразу же подверг критике это план. «Вот во время войны я видел, что в Берлине вход в метро – обычный проём на тротуаре, огражденный балюстрадой», – похвастался я своими зарубежными впечатлениями. «Так то в Берлине. У них, наверное, и снега настоящего не бывает», – перебила меня Надежда Александровна и поведала такую историю.

На первой очереди метрополитена спроектировали наземный вестибюль станции «Сокольники». Понесли показывать проект Лазарю Кагановичу. Такой неписаный закон был, ведь Каганович считал себя большим знатоком архитектуры. Единственное замечание он сделал – уменьшить объём вестибюля ровно в два раза. С его замечаниями не положено было спорить. Уменьшили. Теперь начинать лестницу пришлось у самой площадки входа в вестибюль. Поэтому зимой лестница превращалась в настоящий каток. Посыпались жалобы пассажиров. Время было суровое. Во всем видели происки вредителей. Нас затаскали на Лубянку. Еле-еле отбились. Вот вы говорите, в Берлине… Знаете пословицу: «Что немцу хорошо, то русскому – смерть». Вот, юное дарование, на вас смотрит теперь вся архитектурная общественность, не обманите её.

Тут прозвенел звонок об окончании работы и автор с соавторами ушли, оставив меня наедине с этой шестигранной головоломкой.

Вестибюль станции метро – уникальное сооружение. Московский климат требует вестибюля с несколькими рядами дверей и с тёплым залом. А еще, как я впоследствии узнал, он должен выдержать ни много ни мало прямое попадание атомной бомбы.

Не один вечер просидел над этим планом. Извёл не один рулон кальки. Засиживался допоздна, пока меня не просила очистить помещение уборщица. В результате моих ночных бдений появилось несколько эскизов. По словам Надежды Александровны Быковой, один из эскизов был достойным внимания главного архитектора проекта Ивана Георгиевича Таранова.

Проектная контора занимала второй этаж здания, где располагался Театр имени Пушкина. Когда я вышел на улицу, в театре как раз закончился спектакль. Я смешался с толпой зрителей и впервые не почувствовал своего одиночества. На следующий вечер с кипой эскизов я отправился на встречу с архитектором Тарановым.

Туберкулезная больница располагалась в Сокольниках. Ввиду карантина посещения были запрещены. По инструкции, которой меня снабдила Надежда Александровна, я должен был зайти с черного хода, заплатить санитарке два рубля и передать записку Таранову. Через десять минут передо мной стоял небольшого роста человек. Больничный халат был ему слишком велик. Это и был известный архитектор Иван Георгиевич Таранов.

Зябко кутаясь в халат, он бегло просмотрел мои эскизы. Выбрал один из них. Что это был за эскиз, вы можете представить себе, очутившись в наземном вестибюле станции метро «Белорусская»-кольцевая.

Юрий Черепанов вместе с Иваном Тарановым и Надеждой Быковой участвовал в проектировании станций «Спортивная» и «ВДНХ», а также наземного вестибюля станции «Университет». Но и рисовать он не бросил. Со временем в газетах и журналах начали появляться его рисунки, созданные как самостоятельно, так и в соавторстве с женой Лаурой. А в 1959 году вышла их совместная книга «Не только в шутку» с карикатурами на самые разные темы. В предисловии к ней было написано: «Лаура и Юрий Черепановы, молодые художники, рисунки которых читатель привык видеть на страницах столичных журналов, хорошо владеют оружием смеха». Примерно в это же время Юрий Черепанов начал сотрудничать с журналом «Крокодилом», где печатались лучшие карикатуристы страны. Один за другим издавались альбомы и проходили персональные выставки, Юрия Черепанова награждали призами и вручали ему премии. Кроме «Крокодила» он рисовал для газеты «Правда», журналов «Огонёк», «Здоровье», «Весёлые картинки», оформлял детские книжки.

Идеи для замечательных карикатур у Юрия Черепанова порой рождались из совершенно неожиданных поводов. Однажды у него отобрали водительские права и ему пришлось засесть за «Правила дорожного движения». Кончилось тем, что к каждому знаку он нарисовал по карикатуре – именно так появился альбом «Будем знакомы», весело рассказывающий о дорожных знаках.

Все изображения взяты из открытых источников