Леонид Берлин был разносторонним мастером: работал с хрупкой керамикой и тяжелой бронзой, социальной графикой и фантастическими мобилями. Его памятник Владимиру Высоцкому стоит в Музее скульптуры под открытым небом на Крымской набережной. Его скульптурная группа «Цирк» установлена перед фасадом Театра зверей им. Дурова. Работы Леонида Берлина хранятся не только в Русском музее и Третьяковской галерее – ежедневно десятки тысяч пассажиров московского метро проходят мимо его скульптур, которые украшают станции «Орехово», «Красногвардейская», «Битцевский парк» и «Римская».

Советский и российский скульптор-нонкомформист, живописец, график и книжный иллюстратор Леонид Львович Берлин родился в Москве 13 ноября 1925 года. Он был сыном расстрелянного в 1938 году деятеля иранского коммунистического движения Аветиса Султановича Султан-Заде, но о том, кто его настоящий отец, Леонид Берлин узнал только в 16 лет. Его воспитали отчим – инженер-электрик Лев Берлин. Их соседом по коммунальной квартире был хранитель скульптур в Третьяковской галерее Михаил Райхинштейн, который заметив талант мальчика, записал его в кружок рисования Дома пионеров. В 1940 году написанный четырнадцатилетним Леонидом Берлиным натюрморт опубликовал журнал «Юный художник». Во время войны в эвакуации в Челябинске мальчика принимают на должность ученика бутафорского цеха в эвакуированный туда же Малый театр, где он пишет картины для оформления спектаклей и портреты актёров. В 1942 году вместе с Малым театром Леонид Берлин вернулся в Москву. В 1949 году закончил скульптурный факультет Художественного института им. В.И. Сурикова.

С середины прошлого века Леонид Берлин своим творчеством активно участвовал в формировании нового стиля официального искусства, известного позже под названием «сурового стиля шестидесятых». Его произведения были насыщены романтикой борьбы, отличались эмоциональностью и экспрессией. «Я отвергаю понимание скульптуры как искусства полутонов, едва заметных движений, изнеженных модуляций поверхности. Меня всегда привлекали драматические события жизни, в которые втянуты широкие массы людей, напряжение борьбы, романтика подвига», – бескомпромиссно провозглашал Леонид Берлин.

В 1960-е годы мастер обращается к новой технике – железной сварке, в которой создаётся работа «Формула взрыва» (1963), а затем «Бюрократ» и «Агрессия». «Однажды поняв, что сам не смогу отливать свои работы, я пошёл на стройку и за бутылку купил сварочный аппарат. Скульптуры из сварного железа мне нравились ещё тем, что начинать и заканчивать работу можно в своей мастерской», – вспоминал Леонид Берлин. Кстати, когда он пробовал делать первые работы сварочным аппаратом, соседи испугались, что Берлин из-за дилетантизма может устроить пожар. Тогда он сдал экзамен на сварщика и получил разряд.

В те же годы Леонид Берлин начинает работать над кинетическими скульптурами. Доктор искусствоведения, профессор Александр Морозов позже напишет об этом так: «Некто местный собирает на пустыре куски железа, обрезки труб, колесики, проволоку и т.п. Затем всё крепится друг к другу. Внутрь вставляется хитроумный механизм – новоявленный монстр начинает греметь и стрелять… Продукты распада социально-индустриальной утопии получают здесь неожиданную номинацию… Мёртвое одушевляется, в чужом проступают реалии человеческой повседневности… Тема всей творческой жизни Берлина – боль, ввергнутость в катастрофу, непостижимая способность человека сохранять в себе человеческое посреди хаоса зла».

В 1962 году Леонид Берлин создаёт скульптурную группу «Оптимистическая трагедия» для одноименного кинофильма, ставшую его первой работой для кинематографа и вызвавшую многочисленные и горячо положительные отклики в советской прессе. Позже в качестве скульптора-декоратора он принимал участие в работе над фильмами «Андрей Рублёв» и «Сказание о Рустаме». В 1970-е годы окончательно формируется своеобразный индивидуальный творческий стиль Леонида Берлина. Типичным для него становится строгая структурность построения, обобщённость форм, приближенных к геометрической абстракции, приём контраста, гротеск, эмоциональная насыщенность, публицистичность, изобретательность и выдумка.

В 1980-е годы большое место в творчестве Леонида Берлина занимает работа по оформлению станций Московского метрополитена. В 1984 году он создаёт многофигурную композицию «Охрана природы» для наземного вестибюля станции «Орехово». Ничего подобного до сих пор в метро ещё не было – задачи образной выразительности художнику пришлось решать параллельно с проблемами чисто техническими. В итоге многотонная композиция в сварном каркасе смотрится, как ажурная конструкция.

В 1985 году, создавая рельефы для станции «Красногвардейская», Леонид Берлин отдаёт дань театральной патетике первых лет Октября, выполнив их в виде натянутых транспарантов. Геральдические бетонные рельефы, размещённые над лестницами выхода в город в торцах станции, своей агрессивной пластикой оттеняют элегантную простоту архитектурной графики интерьера самой станции.

В оформлении станции «Битцевский парк» (сейчас – «Новоясеневская») Леонид Берлин обратился к архиважному библейскому образу – Ноеву Ковчегу. В 1991 году многофигурная пространственная кинетическая композиция высотой 18 метров была размещена прямо на крыше наземного вестибюля станции. Образ Ноева Ковчега на станции метро в районе Ясенево возник не случайно – в начале 1980-х годов на территории Битцевского парка предполагалось строительство нового московского зоопарка, и эта станция была бы ближайшей ко входу в зоопарк.

В 2012 году во время сооружения нового пересадочного узла «Новоясеневская»-«Битцевский парк» скульптурная композиция была демонтирована. Специалисты восстановили и отреставрировать медные скульптуры детей и зверей, а паруса и элементы металлоконструкции изготовили заново. В 2015 году в День города москвичи увидели восстановленную скульптурную композицию «Ноев Ковчег» в сквере рядом с отстроенным заново объединённым вестибюлем.

В 1997 году за монументально-декоративное оформление станции «Римская» Леонид Берлин получил звание Лауреата Премии Москвы в области литературы и искусства. В работе на станцией воплощена самая удачная постмодернистская интерпретация мифологемы «Москва – третий Рим». Здесь мастер отказался от героического пафоса прежних монументальных работ и беспокойной барочности декоративных силуэтов. Скульптуры «Римской» отличаются мягкой плавностью крупных форм, светлой, солнечной раскраской, спокойной просветленностью образа, навеянного искусством итальянского Возрождения.

Рельеф на арке при спуске с эскалатора встречает всякого входящего на станцию – это «Капитолийская волчица» кормит будущих основателей Рима младенцев Ромула и Рема. На другой стороне – перед переходом на станцию «Площадь Ильича» – изображена Мадонна, кормящая грудью младенца. А сразу за поворотом – поверженная, расколовшаяся античная колонна. А на ней, как на стволе упавшего дерева, играют два малыша – всё те же Ромул и Рем, добрые духи Италии. С противоположной стороны – снова при спуске с эскалатора – высоко над проходом на перрон размещена античная маска трагедии, а может быть голова Пана, неуловимо похожая на самого Леонида Берлина. Испокон веков, и в римские времена, и в эпоху Возрождения, художники оставляли где-нибудь в укромном уголке храма свой скрытый автопортрет.

Необычная, не похожая ни на одну другую станция «Римская», осенённая духом античности и христианства – залог нерасторжимого единства времён и народов. Люди иной эпохи, далекой от Рима страны бегут по своим делам, торопятся, едва замечая рельефы Берлина, очень тактично, неназойливо-скромно вкраплённые в архитектуру станции. Но рельефы – те, кажется, замечают каждого пассажира и отдают каждому, помимо его воли и сознания частицу своей поэзии и красоты.

Искусство Леонида Берлина – это закодированная в выразительной форме информация о любви, человеке, вообще о живом и его трагедии. Его произведения хранятся сегодня в Третьяковской галерее, Русском музее, Музее изобразительных искусств имени Пушкина, Московском музее современного искусства, Международном музее скульптуры под открытым небом в Сеуле и в музее Зиммерли в Нью-Джерси.

Все изображения взяты из открытых источников.